Эмма Везер
- Эмма. Эмма, ну проснись, же. Эмма, - настойчивый шепот Кэт, и ее локоть толкающий меня в бок, отобрали последнюю надежду на то, что я проснулась не в клетке, а это все на самом деле ужасный сон, который исчезнет, с первыми лучами солнца.
- Что? - недовольно пробурчала я.
- Смотри, - шикнула она поворачивая мое лицо влево.
Глаза, давно не видевшие солнечного света, моментально привыкли к мраку и я смогла разглядеть несколько человеческих фигур у клетки Марка.
- Кто это? - я посмотрела на нее.
- Тише, - снова зашипела Кэт и указала на них. Мы сидели в углу, у самой стены и тень прятала нас под своим плащом.
Фигуры, были больше похожими на мужчин: высокие и широкоплечие. Они проковырявшись несколько секунд с замком, на двери клетки, с жутким скрипом открыли ее и вошли внутрь.
Марк лежал на сене, поджав колени и похоже спал. Фигуры наклонились над ним и спустя несколько минут вынесли его оттуда. Он даже не пошевелился, его руки безжизненно болтались, свисая с носилок на которых его выносили.
Неужели он...
Мое тело вытянулось в ужасе, а Кэт почувствовав это прикрыла мне рот ладонью. Я запаниковала.
Он умер?
Нет.
Этого не может быть.
Я несколько часов назад разговаривала с ним. Он рассказывал о девушке которую любил. О том как его украли, прямо с работы, за неделю до их свадьбы. Он так любил ее.
Воображение нарисовало воспоминание: его глаза, блестящие и живые, в ту минуту как он вспоминал о ней.
Тело начало дрожать. Руки перебирали влажную от сырости солому, а поджатые ноги скользить по каменному полу. Кэтрин прижалась ко мне еще сильнее, настойчивым взглядом требовала успокоится, но я не могла. Это было выше, моих иссякающих сил.
Когда я все-же утихомирилась, Кэт обняла меня и поцеловав в висок, снова "обернулась".
Она была такой разной: смелой и в то же время ранимой.
Свернувшись у меня на руках, она снова уснула, а мои глаза уставились в ту сторону, куда унесли Марка. С каждым вдохом я надеялась, что его вот-вот принесут обратно.
Может он просто был без сознания.
Может...
Сегодня был день кормежки, но похоже с этим не спешили.
Где-то вдали подвала, слышались плачь и стоны. Здесь все настолько пропитано отчаянием, болью и обреченностью.
Хоть я и не привыкла много есть, но подобная диета не осталась без последствий. Сильная слабость и сонливость, постоянные головные боли, а желудок словно огнем горел.
Кэтрин все еще спала, в облике кошки.
Я ждала этого, но все же это стало неожиданностью. Недалеко послышались шаги, отголоски эха которых словно било камнем в висок.
Ближе, сильнее...
Вот, они уже совсем рядом. Двое мужчин и Марк. Он шел сам. Внутри меня все взорвалось ликованием.
Он жив.
Этот совершенно незнакомый и почти посторонний человек, стал дорог мне.
У него был очень уставший и замученный вид, но не более чем обычно. Они не сделали ему ничего серьезного. У него все так же две руки, две ноги и одна голова. Он не истекает кровью и не бьется в предсмертных конвульсиях.
Один из "охранников" открыл клетку, а второй снял с Марка наручники втолкнул его внутрь. Не удержавшись на ногах, он упал и сильно ударился головой об каменный пол. Поднявшись, он с презрением посмотрел на своих мучителей потирая затылок, но ничего не сказал.
Что он мог сказать?
Любое слово вылилось бы ему последствиями. Оно того не стояло.
Охранники обернулись, что-бы уйти и один из них угрожающе, посмотрел на меня:
- Чего уставилась? - он будто пытался взглядом заставить меня отвернутся, но я не сделала этого, хотя очень хотела. Глаза заслезились, но проглотив горечь обиды, я еще пристальнее стала смотреть на него.
У него были взлохмаченные, черные волосы и нелепая, маленькая бородка, больше смахивающая на плевок. Вся правая щека, разодрана огромной раной, стянутой швами. Она была свежей, видимо все-же кто-то дал сдачи. Это вызвало у меня улыбку, но внутри она отражалась оскалом.
- Пойдем, - потянул его за рукав второй и он с омерзением плюнув в мою сторону, последовал за напарником.
Как только их удаляющиеся шаги стихли, я аккуратно положила Кэт на горстку соломы и бросилась к прутьям в сторону клетки Марка, который все еще потирая затылок смотрел куда-то вверх.
- Марк, - тихо позвала я.
Он не обернулся.
- Как вы?
- Все в норме, - выдохнул он не оборачиваясь, а потом добавил, - на сколько это вообще можно считать нормой.
- Когда вас вчера унесли... я очень испугалась.
Перед глазами снова всплыла картинка с его неживым телом на носилках.
- Я наверное очень крепко спал, проснулся только уже там, - он посмотрел на меня и я увидела, блеск слез в его глазах.
Сделав вид, что не заметила этого, я перевела взгляд на его затылок:
- Сильно ударились?
- Нет, - он посмотрел на свою руку, которой держался за голову. Крови не было и я облегченно выдохнула.
Он вдруг, будто вспомнив о чем-то, упал на колени и начал перебирать солому на полу.
- Где-же оно? - шептали его потрескавшиеся губы.
У меня даже на мгновение промелькнула мысль, о его безумии, но вот: он сел и с непривычной улыбкой стал перебирать в руках что-то блестящее.
Больше не став его ни о чем спрашивать, я отодвинулась назад к стене. Мне конечно было не просто интересно, но этот разговор принес бы ему боль, а он и так многое перенес. Доставлять ему еще больше страданий, я не намерена.
Наш день давно сбился, и я даже приблизительно не могла различить какое сейчас время суток. Лампы гасили лишь на несколько часов, и я стала считать это ночью. Еды нам так и не принесли. Шел уже третий день голода.
Кэтрин даже пыталась просунуться сквозь прутья, но кошачья голова не пролезала. Она это делала и раньше, но сейчас мы достигли пика безнадежности. В человеческом облике, она пыталась немного разогнуть толстые прутья, но либо слабость давала о себе знать, либо они были очень толстыми.
Сегодня было все не так. Обычная тишина, ранее прерываемая лишь всхлипываниями или стонами, сейчас нарушалась тихими перешёптываниями. Я старалась не слушать, о чем говорят, но это трудно, когда целыми днями сидишь взаперти и не можешь даже выглянуть в окно, только по той простой причине, что его нет.
- Джонни, я есть хочу.
- Мы все есть хотим милая. Я уже не помню когда это делал последний раз.
- Прости меня.
- За что?
- За то что я стала такой бесполезной.
- Ну, что ты за глупости говоришь. Ты только послушай себя...
Это была пара из нашего ряда. Беременная девушка и ее муж. Я украдкой посмотрела на них: она казалась еще более исхудавшей, а ее живот ее больше. От бессилия, я прижала ладони к ушам и старалась не слушать их. Я прекрасно понимала ее. Мы все стали бесполезными, а наш уникальный ген делающий нас такими особенными, обернулся проклятием для всех его обладателей.
- Эй, блондинка? - вдруг позвал Марк, - прости, я забыл как тебя зовут.
- Ничего, Эмма, - я попыталась улыбнуться. Ведь это все, что я могла сделать.
Я как обычно чувствовала свою вину. Всегда, во всем была моя вина. Это было абсурдным, но и здесь, сейчас, я чувствовала себя виновной, в страданиях этих узников.
- Да, Эмма. Передай вот... - он вытянул руку сквозь прутья и я увидела в сжатой ладони кусок хлеба, - …он немного присох, но думаю сойдет.
- А..?
- Не сразу поняла я.
- Девчушке с животом.
Пододвинулась ближе и тоже протянула руку, что-бы взять его дар, но расстояние было большим и немного не хватало.
Он попытался пододвинутся ближе и я сделала то же.
- Лови, я не сильно подброшу, - сказал он, заметив безысходность сложившегося положения.
Я чувствовала на себе голодные взгляды людей. Даже неловкое всхлипывание подруги.
Все, кто мог разглядеть что-то в этом полумраке, смотрели на нас, а точнее, на то, что секунду было в воздухе, а потом у меня, в крепко сжатой ладони.
Он бросил и я поймала.
На секунду, что-то блеснуло у него на пальце и я отвлеклась. Это было кольцо. Странно, что его не отобрали. Оно было дорогим на вид. Успев только заметить на нем, странную фигурку с двумя округленными полушариями в ободке камешков, отличающуюся по цвету от самого ободка, я вспомнила о своей миссии.
Уверена, что здесь есть и далеко не бедные, в привычном обществе, люди. Они отдали бы все свое состояние, за этот присохший кусок хлеба в моей руке.
Передав еду соседям, я все же не упускала ее из поля зрения. Не то что-бы я не доверяла им, просто, эта хрупкая, беременная девушка сейчас нуждалась в еде больше чем мы все.
Джон, бережно положил голову девушки, - которую до этого держал на коленях, - на солому. Девушка только с болью выдохнула.
Он взял хлеб и вдруг повернувшись в сторону Марка, тоже наблюдавшего за всем этим, упал на колени и склонив голову негромко выкрикнул:
- Благодарю вас сер, огромное вам спасибо. Мы не забудем этого никогда, - потом поднявшись, он пододвинулся к привставшей девушке и начал ломая хлеб на маленькие кусочки, не спеша кормить ее.
Я посмотрела на Марка. У него несколько минут был опешивший вид, а потом он тоже негромко сказал:
- Я понимаю.
Мне вдруг вспомнились его слова о девушке которая осталась по ту сторону свободы. Может у них уже были бы дети. Он сейчас ходил бы на работу, а вечером возвращаясь домой играл с малышами после сытного ужина, в котором хлеб был бы не главным блюдом, а вместо воды с привкусом метала, легкое вино.
Еды нам так и не принесли сегодня.
Может, нас решили не кормить, что-бы мы умерли от голода?
Зачем тогда нас держать здесь.
Этой ночью, снова кого-то забирали, но из дальних клеток.
Я конечно рассказала Кэт, о парне со шрамом и она довольно ухмыльнулась:
- Это моя работа, это они забрали нас из больницы.
- Откуда? Из какой больницы?
- Ой, ты же не знаешь.
Около часа она рассказывала мне о моей болезни, о больнице, лже-врачах.
Я ведь помнила только, вечеринку на их дне рождении и дождь собственных слез.
- Вот оно, что получается.
Надеюсь нас не ищут. Мне бы меньше всего хотелось увидеть здесь Кайла, Грейс, мисс Райс или Нормана.
Это был мой первый сон, за все время которое я провела здесь, не о дожде и одиночестве.
Мне снилась наша квартира, комната Грейс и я лежащая на ее кровати.
Вот я, привстала и взяла с тумбочки красивую шкатулку.
В ней фото мамы и Грейс на пляже. Я тогда не знала ,что на заднем фоне лес в котором я провела все свое детство.
Несколько неприметных колечек, цепочка с кулоном в форме розы ветров и необычное кольцо.
Я еще тогда подумала, что оно сломано. На нем была только нижняя половинка сердечка с ободком из алмазиков. Обычное и белое золото.
"Наверное, какая-то давно утерянная, любовь Грейс."
Это было очень личным и я аккуратно сложила все обратно. Сон резко закончился и я от нахлынувших мыслей даже вздрогнула, открыв глаза.
- Марк...
Он от неожиданности вздрогнул, но повернул голову ко мне.
- Как долго вы здесь?
- Да уж наверное, несколько лет.
Кайл Райс
- Твои голуби, Грейс, - я ворвался в комнату, где она встретила меня испуганным взглядом.
- При чем здесь мои голуби? - она отпустила мамину руку и подошла ко мне, - Пойдем, она только-только уснула.
- Помнишь, ты прилетала голубем к Эмме, когда она еще жила в городе, одна? - затараторил я, когда мы отошли на приличное расстояние от маминой спальни.
- Да, а причем они здесь. Я не думаю, что это поможет. Тогда я знала где она, а сейчас не имею, ни малейшего понятия.
- Ты кое-что забываешь, - все внутри меня, просто сияло, от мысли, что я наконец смогу что-то сделать. - Ты помнишь те аномалии с туманом, снегом, дождем и прочие? Я более чем уверен, что в том месте, где она сейчас, есть какой-то знак.
- Я не думаю Кайл, - она сомневалась.
- Грейс, это наш последний шанс. Я уверен, он сработает.
- Все же, я сомневаюсь, что эта идея сработает. Я так понимаю, что ты предлагаешь мне, отправится голубями, на поиски подобных аномалий, в приблизительном месте нахождения которых и могут быть девочки?
- Грейс, давай попробуем.
- Я могу попытаться, но не могу гарантировать ожидаемого результата. Я подобного никогда не делала, у меня может просто не получится.
- Мы верим в тебя, Грейс.
- Я... - в ее карих глазах, постоянно красных от слез, отражались сомнение и неуверенность, но я почему-то верил: у нас получится.
Это именно тот выход, та дверь, которую мы искали.
- Сейчас?
- Давай для начала попробуем, я никогда не проникала в несколько особей сразу.
- Попробуем, только попробуем.
- Ладно, - она заметно нервничала.
Сейчас, возьму куртку и еще разок взгляну как там твоя мама.
Голубятня располагалась на крыше домика Грейс, она давно их разводила, но большинство отпускала на волю, а некоторых, которые не сопротивлялись ее вмешательству в свой крошечный мозг, оставляла.
Некоторых суггестивных, еще в школе, при желании обучают этому, но все животные как и люди индивидуальны. Хорошо, что мы, как в истинной так и измененной ипостаси, можем сопротивляться им. От подобного, в мыслях, даже мурашки по коже бегают стадами. Кто-то может ворваться в твое сознание и управлять тобой. Реально страшно.
- Мне нужно остаться с ними наедине, - Грейс остановилась перед лестницей на крышу и смотрела вверх.
- Конечно, я буду в доме, - обычные животные, всегда отрицательно на меня реагировали, поэтому так лучше.
- Отлично, - самой себе, неуверенно сказала она и полезла на крышу.
- Просто, поверь в это, - сказал вдогонку ей я и отправился внутрь дома.
Так всегда говорил отец, если у нас что-то не получалось.
Мама права, мне его очень не хватает.
Его обручальное кольцо, висящее на веревке у меня на шее, носило в себе часть его. Я готов поклясться, всем чем угодно, что оно хранило в себе тепло, а не поглощало мое, как остальные металлы.
После его смерти, мне постоянно снился сон, в котором он говорил со мной. О них никто не знает, но я уверен, те же сны снились и маме, Кэтрин. Он был частью нашего мира, а теперь на его месте только брешь. В которую сквозит ветер воспоминаний и не всегда приятных. Я часто вспоминал, как он меня гонял по лесу, чаще чем Кэтрин. Он будто знал, что скоро покинет нас и готовил меня к своему уходу. Я подвел его, я не смог уберечь семью. Я не достоин звания его сына. Он был смелым и бесстрашным, а я лишь жалкая пародия на главу семьи. На главу стаи - как он часто любил говорить, наедине. Он много рассказывал мне о таких же как мы, но многого я уже не помню, а много не слушал из-за своей постоянной ветрености.
Отец рассказывал: почему среди Великих никогда не было наших, почему нас всегда считали низами общества, подобием гетто в мире людей.
Если бы я тогда слушал его, может сейчас у меня были бы ответы на некоторые вопросы...
Если бы...
Прошло несколько часов, а с крыши не доносилось не звука. Я начал беспокоиться и вышел во двор. Снизу было видно, только вершину клетки. Ее дверь была открыта, Грейс наверное внутри. Голуби не перелетали как обычно, с места на место, а спокойно сидели на жердочках.
Вдруг, я увидел Грейс. Она подошла к краю крыши и села, свесив ноги.
У нее был очень странный вид: невидящий взгляд и мертвенно-бесчувственное выражение лица.
- Грейс, - неуверенно позвал я, но она не отреагировала. Словно была полностью поглощена мыслями и здесь находилось только тело.
Я подошел поближе. Если она вдруг упадет, я успею поймать ее. Два невысоких этажа, но сломать что-то можно очень легко.
В таком положении, она просидела довольно долго, солнце клонилось к закату и даже я начал сомневаться в успешном итоге.
Вдруг она высоко вскинула голову и подняла руки, словно птица. Я же в свою очередь поднял свои и подошел еще ближе. Мало ли что, вдруг она сейчас представляет себя голубем и сиганет вниз.
Но она не двигалась, только через несколько минут, из все еще открытой клетки, начали вылетать голуби. Разлетаясь в разные стороны, они очень быстро, сливались с окрасившимся в оттенки заката небом и исчезали из вида.
Это было захватывающее зрелище, подобного я еще не видел.
Когда мы были маленькими, мы часто играли в голубятне и птицы вылетая из клетки, никогда не разлетались в разные стороны вот так, как сейчас. Они не улетали так далеко, быстро возвращались.
Я все-же решил подняться на крышу.
Клетка была абсолютно пуста, а Грейс продолжая сидеть на краю крыши опустила голову и руки, но все еще не откликалась.
После двух неудачных попыток я перестал называть ее по имени и просто сел рядом.
Она очень редко моргая, смотрела куда-то внутрь себя, потому-что ее глаза не шевелились и не реагировали на мои махи рукой.
Это типа транс, что-ли?
Когда начало смеркаться, мы все еще сидели на крыше. Голуби не возвращались, а Грейс все так же не реагировала ни на что.
Я начал было беспокоиться, но потом подумал:
"Если она ведет себя так, значит у нее получается"
Даже наступившая, глубокая ночь не мешала ей.
От постоянного сидения у меня начал болеть зад и я изредка тихонько бродил по крыше, поглядывая по сторонам.
Звонил Норм, я рассказал ему о своем плане и он пообещал зайти утром, перед школой.
Потом звонила мама и сказала, что все в порядке, спрашивала куда мы запропастились.
Что я мог ей ответить?
Сказал лишь, что она может мне верить, я сдержу обещание.
Из-за редких часов сна, меня очень быстро сморило и я проснулся под утро, услышав свое имя.
- Кайл, Кайл, - Грейс звала не очень громко.
- А, что? - я не сразу понял почему проснулся на крыше, но при виде Грейс, сразу все прояснилось.
- Кажется, я нашла, то о чем ты говорил, - она сидела в том же положении, и смотрела в одну точку, но при этом говорила.
- Где, - сна как не бывало.
- На северо-западе от нас.
- В смысле? - я точно помню, мы обследовали почти всю округу, даже большую часть леса.
- Значительно дальше, того места где были вы, - она говорила будто не своим голосом.
- Откуда ты..? Черт с ним. Точнее. Ты уверена? Нам нельзя ошибаться сейчас.
- Это огромное черное облако в котором мечутся молнии. Оно довольно большое, но не движется с остальным небом.
- Как так?
- Норман, - сказала она и подняла на меня взгляд, - ее глаза были полностью закрыты расширившимся зрачком.
Черт, она что темная? - я даже отшатнулся.
В ту же секунду, я услышал голос друга:
- Эй, Кайл. Ты где? Это Норм. Я пришел, как мы договаривались. Эй, друг.
- Следуйте за голубем, - Грейс протянула ко мне руку в которой держала белую птицу и слегка подбросив его вверх отпустила. Голубь обрадовавшись нежданной свободе быстро упорхнул в небо.
- Я направлю туда остальных, что-бы вам было легче.
- Грейс...
- У меня мало сил осталось, я измождена. Поторопитесь.
- Я здесь Норм, - крикнул я спрыгивая с крыши.
- Что случилось? - он выбежал из-за угла.
- По дороге расскажу. Возьмешь мотоцикл Кэт, на своих четверых, мы можем не успеть.
- Без проблем.
((( Боже, как мне их жаль...
Боже мой, что же будет?.. 
Мне очень страшно за девочек, я волнуюсь за них родимых... 
Я уже на гране истерического синдрома...
